Александр Бойко: «После кризиса зарабатывать будут совершенно другие бизнесы»

Ситуация в экономике

– Александр Всеволодович, как вы оцените экономическую ситуацию в регионе? Какой выход видите из кризисной ситуации?

– Когда люди говорят о кризисе, я всегда повторяю: ребята, кризис всегда только в одном месте – в головах. Больше кризиса нигде нет. В китайском языке слово кризис состоит из двух иероглифов: возможность и опасность. Учитывайте эти два фактора и никаких кризисов у вас не будет.

– Но экономика стагнирует, все подсчитывают убытки. Разве это не упадок?

– И да, и нет. Есть те, кто подсчитывает убытки, но и есть те, кто уже сейчас на всем этом зарабатывает, те же производители масок и антисептиков, например. Но это так, ерунда, это как мелочь по карманам тырить. Настоящих бенефициаров того, что сейчас происходит, мы узнаем в лучшем случае через год-два, а про кого-то – никогда.

Нужно понимать, что этот кризис искусственный, рукотворный. Кто-то знает, что он делает, осознано принимает решения и неуклонно их исполняет, но основная масса просто копирует то, что делают другие, не понимая, что и зачем делается.

Я бы назвал это не упадком, а некой турбулентностью. Это как пороги на горной реке во время сплава, и наша задача – просто их пройти. И желательно без потерь.

Реальной, достоверной информации о том, что сейчас происходит в городе, стране, мире не располагает никто, включая власть. Ощущение такое, что все работают вслепую. В противном случае у меня нет объяснения тем действиям, тем мерам, которые принимаются. Информация, которую получает население, настолько противоречива, что ставит под сомнение все, что делается правительствами. Поэтому рождается много домыслов, и, как следствие, четверть населения вообще на это все не обращает внимание. И количество таких людей постоянно растет. Ситуация похожа на сказку братьев Гримм про голого короля. Так и хочется спросить, где тот пацан, который заорет во всё горло: а король-то голый! Заявление ВОЗ от 8 июня, что пандемии нет, переполошило мир. После таких вещей обычно начинаются войны. Но нет – все проглотили! За месяц до этого президент США Дональд Трамп отказался финансировать ВОЗ. Значит, у него уже тогда была эта информация?

Но больше всего меня убивает непрофессионализм в принятии решений и формализм в их исполнении. И это же по всему миру! Дублирование решений, буквально под копирку – в одной стране что-то придумали, в другой стране тут же повторяют. Ну как, например, иначе объяснить фразу, гуляющую по всем документам, о запрете курения кальянов в ресторанах? Или, что гулять с собакой можно только одному из хозяев? У меня друзья в Испании тут же купили вторую собачонку (русских же на одном месте не утолочь) и пошли гулять вдвоем. Подошел полицейский и потребовал соблюдать социальную дистанцию. На замечание, что мы, мол, муж с женой, ответил – это ваши проблемы, разойдитесь! Такое впечатление, что национальных правительств больше не существует.

– Искусственный кризис или нет, он создает проблемы и для бизнеса, и для людей. На какие отрасли, по-вашему, стоит обратить пристальное внимание, кому помочь?

– Прежде всего, уделять внимание необходимо сфере услуг. Сегодня ни одна страна мира не имеет права называться экономически развитой, если доля промышленного производства в ее ВВП свыше 26%. Например, в ВВП США эта доля составляет менее 18%. А сфера услуг занимает почти 80%. В России доля промпроизводства составляет 32%, а доля услуг почти 65 % с учетом налогов. Поэтому мы пока даже не можем называться экономически развитой страной, но мы по-прежнему пытаемся цепляться за этот показатель и спасать именно промышленность!

– Но ведь рост экономики у нас связывают непосредственно с ростом промышленного производства. Есть мнение, что в первую очередь надо поднимать промышленность, а за ней подтянутся все остальные сферы.

– Это заблуждение. Так было 50, 100 лет назад в индустриальную эпоху. Сегодня мы находимся в переходном периоде к постиндустриальной экономике, и, соответственно, промпроизводство уже не может выступать локомотивом, поскольку его доля в экономике всего 32% и дальше будет только сокращаться. Это во-первых. Во-вторых, это – занятость. Современные основные фонды настолько производительны и автоматизированы, что человек практически там не нужен. В отличие от сферы услуг, которая является суперёмкой по человеческому ресурсу. И третье, это – оборачиваемость капитала. Представьте, сколько пройдет лет пока со стапелей сойдет атомный ледокол или атомная подводная лодка. И сколько раз обернется выручка маленького кафе за тот же период, сколько раз шеф-повар этого кафе за эти годы сбегает на рынок и купит продукты, или администратор поменяет разбитую посуду. А каждый оборот – это новые налоги и рабочие места. Сфера услуг – это система перераспределения национального богатства внутри страны.

– А где люди будут зарабатывать деньги, чтобы пользоваться услугами?

– В этой же сфере услуг. Просто термин «сфера услуг» я употребляю в широком, экономическом смысле – это и госуправление, и медицина, и связь, транспорт, торговля, финансы и прочее.

Самая пострадавшая от коронавируса отрасль в мире это – туризм. Это самая крупная отрасль мирового хозяйства, которая занимала 12% мирового ВВП. Для сравнения, доля сельского хозяйства в мировом ВВП всего порядка 3,6%. Сегодня туризм просто запретили. А на него завязаны еще 53 отрасли – от логистики, авиаперевозок до сельского хозяйства и строительства. Остановилась туристическая отрасль, и экономики многих стран стали складываться, как костяшки домино. В аэропортах забиты взлетно-посадочные полосы так, что даже самолеты не могут с них взлетать. Раньше они все были в небе, а теперь на земле. Корпорация Boeing приостановила производство. Airbus в апреле объявил о планах сократить производство лайнеров на треть. Следом сокращается производство титана, двигателей, авиатоплива, пластмасс и так далее по всей цепочке. В итоге могут остановиться «Норильский никель» и «Роснефть». А запретили лишь всего-навсего путешествовать! Подумаешь, не полетит в этом году никто в Египет.

Каждый третий молодой человек в мире лишился в этом году рабочего места, потому что оно было именно в туризме.

– Сейчас страны спешат открыть туристические направления.

– А что толку? Например, Швеция их не закрывала. Но через неделю, когда объявили об угрозе пандемии, посещаемость ресторанов упала на 5%, а через 2 недели уже на 15%, сегодня в лучшем случае 15-20% гостей к прошлому году посещают рестораны. А ведь там никто ничего не запрещал. Люди боятся. Одни боятся заразиться, другие не хотят работать. Американские рестораторы столкнулись с тем, что не могут собрать персонал. Зачем человек пойдет работать, если он получает пособие на $200 больше, чем его зарплата, когда он работал?

Малый и средний бизнес первым попал под раздачу. Отказались, в первую очередь, от того, от чего можно отказаться. При этом еще и государство многим запретило работать.

30 марта на совещании у заместителя губернатора Новосибирской области по поводу оказания поддержки бизнесу один из производителей упаковки выступил и сказал, что не надо помогать малому бизнесу, так как он не платит налоги. Я тогда ответил, что если мы их сейчас не спасем, то завтра твоя упаковка никому не будет нужна. Люди будут покупать молоко не в тетрапаке, а на разлив в трёхлитровую банку. Потому что просто на красивую упаковку не будет денег. Через неделю мы с ним встретились. И он пожаловался, что у него уже на апрель просадка по некоторым позициям составила 30%. А это ведь только начало. Рынок ещё не упал, а только наклонился.

В кризис 2008 года мировая экономика потеряла всего 3,5% от ВВП, сейчас речь идёт уже о 12%. Но, на мой взгляд, будет гораздо больше, потому что мы только на туризме уже потеряли половину сезона, а это уже 6%. И это только на сегодня, а до конца года еще так далеко…

Если, например, сегодня откроются рестораны, то прежнего количества гостей уже не будет, потому что у кого-то деньги за эти три месяца закончились, кто-то просто в страхе сидит, потому что его пугают второй волной пандемии. В лучшем случае оставшихся гостей хватит на загрузку 25% ресторанов. И, скорее всего, это будут точки при торговых центрах, отелях, может, бизнес центрах. 70% ресторанов и кафе исчезнут. Как и чем занять этих людей?

– Как вы считаете, меры поддержки, которые сегодня озвучены, помогут как-то смягчить удар?

– Конечно. Но для многих это просто оттягивание конца. Когда вам отрезают руку по частями, фалангу за фалангой, потом палец… Но кого-то однозначно спасет.

– Ну, что-то же всё равно нужно делать, нельзя сидеть сложа руки и смотреть, как малый бизнес загибается.

– Для начала нужно разрешить людям работать. Затем предоставить обществу в полном объёме достоверную информацию о происходящем. И, наконец, государство должно перестать вмешиваться в экономику и в кратчайшие сроки выйти из нее вообще, оставив на себе исключительно функции госуправления. И чем быстрее, тем лучше.

У нас весь бизнес закредитован. Когда упали процентные ставки, люди взяли кредиты, заложив машины, квартиры и дома. Все в долгах. Им нельзя запрещать работать! В противном случае мы вместо COVID-19, в справке о смерти увидим – суицид.

Информация поступает самая противоречивая. С одной стороны, цифры заболевших не очень высокие. С другой стороны, мы знаем, какой ад творится в больницах. Люди, которые уже переболели, рассказывают страшные истории. Закрыли фитнес-клубы, куда ходят самые здоровые. У нас в Grand Arena 2500 квадратных метров, занималось единовременно не более 100 человек. Это 25 квадратных метров на человека, зачем закрывать? Рынки открыли, а рестораны, где все стерильно, нет. Зато люди едят сейчас на тарных ящиках, ездят в битком набитых маршрутках, стоят вплотную в метро и электричках.

Непоследовательность всех действий, неорганизованность, создает впечатление какой-то показушности и окончательно подрывает доверие к принимаемым властью решениям.

Ситуация в TS Group

– Как вы справляетесь с кризисом?

– Сначала был шок. Затем… По-хорошему, как требуют законы жанра, когда ты входишь в кризис, сократи издержки, прекрати все инвестиционные проекты, сократи людей и создай резервы.

Мы поступили совершенно наоборот. Грохнули резервы, которые оставались, не уволили практически ни одного человека. Взяли сначала кредит на выплату зарплаты под 2%, потом под нулевую ставку. Конечно, один МРОТ на человека – это мало. Но, тем не менее, мы берём эти деньги, платим людям. Ищем варианты восстановления бизнеса в тех рамках, в которые нас сейчас поставило государство. Что-то получается, что-то не очень. Форсируем запуск нашего школьного проекта, поскольку есть уверенность, что за этим будущее.

– То есть, вы не отрицаете того, что помощь всё же работает?

– Конечно, работает. Но для нашей компании помощь, которую мы сможем получить, – это капля в море, но мы и этому рады. У нас по всем компаниям основной налог – это НДС, в некоторых подразделениях он доходит до 83%. А президент России сказал, что НДС никому не простит. Даже если мне все остальные налоги, включая подоходный, а его тоже пока никто не отменил, простят, то это получается всего лишь 17%. А 17% в сегодняшней ситуации не спасут. Выручка по основным направлениям упала в три раза. Её едва хватает, чтобы покрыть операционные издержки. Есть же еще направления, которые пока просто стоят уже четвертый месяц – фитнес, рестораны, ивент-агентство. А это ровно половина персонала компании.

Некоторые бизнесы несут колоссальные потери. Уже многих поставщиков просто нет. Например, поставщиков микрозелени. Им восстановить свое производство при сократившемся в разы рынке будет крайне сложно, а это высокая кухня. Так что ее в Новосибирске мы в ближайшие два года вряд ли увидим. Ломаются цепочки поставщиков, и не только наши, но и международные.

– Сегодня «Marriott Новосибирск» – убыточный проект?

– Да. Изначально возврат наших инвестиций мы оценивали в 17 лет. И это без учета стоимости денег и при цене доллара в 30 рублей. А по курсу 70 – это уже бесконечность.

– Зачем вы тогда влезли в такую кабалу?

– Уговорили. Когда я сказал Виктору Александровичу (Толоконскому, на тот момент губернатору Новосибирской области — «КС»), что проект планово-убыточен и что максимум, что можно строить – это 4-х звездочный отель, он ответил, что городу нужна именно «пятерка», что место практически святое, намоленное, пообещал господдержку. С Василием Юрченко, сменившим Виктора Толоконского (на посту губернатора — «КС»), мы договорились, что область компенсирует часть затрат, когда отель выйдет на проектную мощность. Внесли изменения в региональное законодательство о развитии туризма, согласно которым область должна была предоставить льготы. Тогда проект становился более или менее безубыточным. Мы построили отель, открыли. А тут прошли выборы в Заксобрание. Андрея Шимкива выбирают председателем, и он решает, что дотировать пятизвездочный отель не нужно.

2020 год должен был стать первым годом, когда мы должны были перестать быть финансово убыточными, но …

Сегодня наш Marriott – единственный за Уралом пятизвездочный отель. Это первый в стране отель с договором прямого управления (остальные отели являются франчайзинговыми — «КС»). При этом управляющая компания – это компания, которая управляет самыми звездными отелями бренда, такими как The Ritz-Carlton и BVLGARI.

Я люблю этот проект и, скажу откровенно, горжусь им. Думаю, что большинство горожан разделяют мои чувства.

– Может хотя бы через два года отрасль восстановится?

– Вряд ли. Мы будем еще два года погружаться в яму, затем от 3 до 6 месяцев пребывать на дне. И только потом начнется восстановление. Почему я и говорю, что лучше бы остановили все на месяц, как в Китае. А потом открыли, и все заработали. Чем дольше мы будем погружаться на дно, тем дольше будем выходить из кризиса.

– Что происходит с новосибирским бизнес-центром «Гринвич» с учетом недавнего решения суда?

– Он работает. Дело в том, что с прошлого года изменилась трактовка некоторых правовых актов. Если раньше, грубо говоря, здание, построенное в 2000 году, жило по нормативам, существовавшим на момент прохождения экспертизы проекта, и все вновь принимаемые нормативные акты на него не распространялись, то теперь на все здания в стране в обязательном порядке распространяются все принятые на момент проведения проверки изменения. То есть практически все здания в стране оказались вне правового поля. Поскольку большинство указанных в акте проверки нарушений у нас и так были в плане работ, то я надеюсь, что мы успеем их устранить еще до вступления в силу решения суда о приостановке работы бизнес-центра.

«Губернаторский» бизнес-клуб

– Вы входите в бизнес-клуб при губернаторе Новосибирской области. Что вы там обсуждаете?

– Когда Андрей Травников возглавил Новосибирскую область, ему, как человеку новому в регионе, нужна была обратная связь со стороны бизнес-сообщества. Была создана группа, в которую вошли представители разных отраслей экономики. Всего нас 15 человек. Но представлены практически все направления экономики, начиная от сельского хозяйства, производства, строительства и розничной торговли и заканчивая медициной, туризмом и суперсовременными наукоемким производством, не имеющим аналогов в мире. Например, у меня многопрофильная компания, за спиной более 180 реализованных проектов начиная от министерства обороны и заканчивая сельским хозяйством. За плечами всех остальных членов клуба также колоссальный опыт решения нестандартных задач. По многим проблемам мы можем быть экспертами.

Например, в области есть проблема, которую нужно решить, но в бюджете нет на это средств. Губернатор выносит ее на обсуждение экспертного сообщества. Мы ищем кому бы это могло быть интересным, предлагаем варианты, что можно сделать, создаем эффект синергии. Затем на основе этого совета был создан Фонд поддержки региональных проектов.

– Вы один из тех, кто участвовал в принятии решения об оказании помощи и поддержки на региональном уровне?

– Я участвовал только в первых двух заседаниях, где обсуждались региональные меры поддержки для особо пострадавших отраслей. Команда, которая собрана сегодня в правительстве, работает достаточно эффективно. Она достаточно молодая, что очень важно. Я вообще считаю, что в правительстве должны быть люди не старше 45 лет. Они, как педаль газа, придают ускорение всем процессам. С возрастом мы все становимся педалями тормоза. А таких педалей в правительстве должно быть как можно меньше. И это функция либо губернатора, либо вице-губернаторов. Они должны следить, чтобы остальные не свернули с курса и по молодости не раздолбали эту уникальную машину. Все остальные должны быть педалями газа. В экономическом и промышленном блоках правительства хорошее сочетание молодости – молодых руководителей министерств Андрея Гончарова, Льва Решетникова – и опыта в лице курирующего их вице-губернатора Сергея Сёмки. С этой командой можно работать.

Реализуемые проекты

– Ваши проекты нашли поддержку у губернатора?

– Когда Андрей Травников возглавил одну из рабочих групп в Госсовете по направлению «образование и наука», мы предложили ему несколько проектов на территории области, связанных с образованием. Владимир Мартыненков (президент СК «Метаприбор» — «КС») вышел с предложением создать межвузовский кампус. Эта идея давно витала в воздухе и никак не могла реализоваться. В этом году приступили к проектированию кампуса.

Поддержал губернатор и наш проект строительства школы «РОСТ» (Развитие Образовательных Систем и Технологий). Мы сделали математическую модель школы, и она органично вписалась в нацпроект «Образование». Мы создаем школу не для особо одарённых детей, а для детей особо мотивированных. Для тех ребят, родители которых, бабушки, дедушки смогли замотивировать их на те или иные достижения в жизни.

Текущая задача – запустить проект в этом году и сделать его в дальнейшем максимально доступным с финансовой точки зрения, а в идеале – совершенно бесплатным.

Также Андрей Александрович поддержал наш проект развития Заельцовского парка. Мы этот проект представляли на Сочинском экономическом форуме еще вместе с Владимиром Городецким (на тот момент — губернатором Новосибирской области — «КС»). Сегодня, когда заговорили о развитии внутреннего туризма, он наконец-то стал актуальным.

– В чем суть этого проекта?

– В Новосибирске есть колоссальные центр притяжения – зоопарк. Не нужно вкладывать большие средства в продвижение этой локации, его уже и так посещает почти 2 миллиона человек в год, при этом основной поток – летом. А если рядом построить крытый круглогодичный павильон и наполнить его интересным для детворы содержанием – Легопарк, парк аттракционов, мир в миниатюре, контактный зоопарк сельскохозяйственных животных с мини-фермой и мини-птицефабрикой, например, то это позволит увеличить посещение этой локации в первый же год как минимум в 2 раза. При этом не нужно страдать гигантоманией и строить сразу парк развлечений, как в Дубае или Париже, а постепенно, не торопясь, сначала один павильон – для малышей от 2 до 5 лет, затем через год-второй, для детишек постарше. И так постепенно, не спеша, выращивая себе своего потребителя, за 10-15 лет можно создать уникальный проект, куда приедут гости не только с Новосибирска и области, но и с соседних регионов. А вот тогда можно развернуться и уже на берегу Оби построить и а-ля Сибирский ДиснейЛэнд.

– Есть ли сегодня смысл браться за новые проекты?

– Пока нет. Сейчас разрушается вся структура бизнесов. Когда мы через четыре-пять лет вернемся на уровень января 2020 года, зарабатывать будут совершенно другие компании, совершенно по другим технологиям и совершенно на другом. Сейчас нужно шлифовать то, что уже есть, постоянно корректируя под текущие изменения. Нужно будет аккуратно вскрывать появляющиеся проблемы и искать их решения. Новый бизнес будет зарождаться там, где вы найдете лучшее решение своих проблем.

– Александр Всеволодович, не могу не задать последний вопрос. По информации «Континента Сибирь», в этом году вы собирались пойти на выборы. Вы будете баллотироваться в Законодательное собрание в этом году?

– В мои планы это не входит.

Жанна Гладкова, Континент Сибири